Игры разума

- Бестолочь, - устало вздохнула пожилая дворфийка и покачала головой.- Сколько раз я должна тебе повторять: медитация, медитация и ещё раз медитация. И внутренний огонь. Иначе ничего не выйдет.
- Но, наставница Ренда! - воскликнула я, несогласная с суровым вердиктом и обиженная словом "бестолочь". Но она даже не слушала. Просто продолжила свою... нотацию.
- Если не сохранять концентрацию и не поддерживать в себе пламя веры, будешь слаба и быстро исчерпаешь силы. Помни: твоё главное оружие - сила духа и сила мысли. Помни: жрецам не надо обращаться за помощью к стихиям, как шаманам, и искать благоволения природы, как друидам. Жрецы не оперируют физическими ощущениями, как маги, и не прибегают к услугам потусторонних созданий, как чернокнижники. Мы обращаемся к объективным силам, которые были, есть и пребудут: к Свету и Тьме. Они, эти вечные антагонисты, наделяют нас мощью и предоставляют защиту, и никто, кроме нас, не может манипулировать их проявлениями, и всё благодаря суровой дисциплине, послушанию и воздержанности.
- Ренда, - попыталась я вставить хоть слово.
- Наставница Ренда, - возмущённо поправила меня дворфийка, тряхнув седеющими косами.
- Наставница Ренда, - послушно произнесла я. - Я ведь сдавала вам зачёт по теории. "Жрец, в отличие от других использующих магию существ, обращается прежде всего к сознанию своей жертвы или союзника, говорит с его душой на понятном им обоим языке. Даже насылаемые жрецом болезни имеют преимущественно ментальную природу, ибо чума есть поражение души, а не только тела", - зачитала я наизусть отрывок из исследования "О магическом сродстве", написанного мною по заданию Ренды ещё в прошлом году.
Жрица-наставница снова вздохнула и проворчала:
- Вечно у тебя на всё ответ готов. Нет чтобы с такой же быстротой и лёгкостью концентрироваться, когда необходимо. Давай ещё раз.
Ренда, прошептав пару слов, восстановила свечение тёмного шара, служившего мне тренировочной мишенью. По тому, как извивались и дёргались светящиеся нити внутри него, имитировавшие деятельность живого сознания, можно было судить о силе воздействия и степени точности направления заклинаний.
Я сосредоточилась, разожгла в сердце пламя веры, осветившее моё сознание, и направила внутренний взгляд на шар-мишень. Некоторые заклинания требовали также и зрительной привязки к цели. Я начала плести ткань заклинаний. Одни из них нужно было непрерывно поддерживать, другие, один раз применённые, действовали в течение определённого времени, третьи были односложными словами, преисполненными - если знать соответствующие жесты - огромной разрушительной или созидательной силы. Я пела свою жреческую песню - как мне казалось, верно и достойно. Но не прошло и пятнадцати секунд, как Ренда коротким, хлёстким заклинанием заставила меня замолчать. Дворфийка поморщилась, как будто я сказала что-то неприятное лично ей, и страдальчески посмотрела на меня снизу вверх.
- Правда, что ли, что гномы самые умные, а чем выше, тем хуже, - произнесла Ренда негромко, но так, чтобы я её точно услышала. - Огляди себя и оглянись вокруг себя, бестолочь...
Сделав то, что велела Ренда, я разозлилась. На себя. Неужели и правда - такая я бестолковая? Оказалось: я не надела амулет, резонирующий в лад с тёмными струнами моей души, и взяла не тот магический жезл. Более того, реальность вокруг меня казалась чёткой и... нормальной. А значит, я не обратилась к Тьме.
Чувствуя себя полной идиоткой, я опустила голову, разглядывая подол своего тёмного студенческого платья, и вдруг почувствовала, как от мягких туфель к коленям и выше поднимается тяжёлая и вместе с тем призрачная волна. Охваченная фиолетово-зелёным свечением, доходившим уже почти до плеч и поднимавшимся к потолку как зловещий цветной дым, я собрала волю в кулак и хлестнула по шару плетью Чумы. Снова и снова терзая воображаемое сознание шара всевозможными напастями, я с мрачным удовлетворением наблюдала за лихорадочно мечущимися в его глубине светящимися линиями и наконец, будто с разбега, нанесла чудовищный удар убийственным словом. Удар больно отозвался в моей груди - меня чуть не отбросило, но, пошатнувшись, я устояла на ногах... Пальцы дрожали, с них срывались последние клочки тёмного призрачного пламени, уже неспособные что-нибудь - или кого-нибудь - уничтожить.
- Присядь, - спокойно сказала моя наставница. - Это было неплохо, особенно последний удар. Только не забудь: если такое заклинание не убьёт противника, оно поразит тебя. К счастью, вполсилы. А то, не ровён час, нашлись бы умники с суицидальными наклонностями, хоть премию им давай имени... как его, того дворфа из Лиги Исследователей?
- Дарвина Белоборода, - машинально ответила я: сведения из курса общей истории в нас, студентов, вбивали неплохо.
- Вот-вот, того самого, - усмехнулась Ренда. - Ладно, пойди проветрись, отдохни. Можешь вечером потренироваться, но не до изнурения. А завтра продолжим.

Поднявшись по лестнице из подвала Собора Света я, наконец, вышла на настоящий свет, солнечный, и решила прогуляться. На Соборной площади было тихо - пожалуй, для меня даже слишком тихо: после пребывания во мраке Тени хотелось ярких красок и многоголосицы. Я отправилась в Торговый квартал, надеясь, по совету Ренды, немного развеяться.
Людская толчея заворожила меня, а начавшее клониться к закату солнце умиротворяло своим сиянием.
- Хей, красавица! Жрица! - услышала я позади себя хрипловатый, нарочито негромкий голос. Я обернулась: на меня оценивающим взглядом смотрел широкоплечий мужчина в доспехах. Шлем он держал в руке. Большие, но довольно глубоко посаженные глаза казались усталыми, а густые брови придавали лицу воина некоторую сумрачность. За его плечом возвышался ещё более суровый на вид и едва ли не ещё более широкоплечий эльф, облаченный в кожу и тщетно пытавшийся выглядеть незаметным. Его золотистые глаза, ничего не выражая, были устремлены куда-то вдаль, но устрашающего вида кинжалы у пояса ясно говорили, что их обладатель способен как минимум постоять за себя.
- Послушай, детка, не хочешь составить компанию двоим славным малым? Нам всего-то и нужно, что душевное ободрение да забота о здоровье...
Я выпрямила спину (что редко позволяла себе, общаясь с невысокой Рендой) и гордо ответила:
- Я вам не "детка"! Я, между прочим, владею силой Тени и могу насылать тяжёлые болезни!
Воин глянул на меня из-под бровей и громко рассмеялся.
- Детка! Вот этот верзила рядом со мной, - он кивком указал на абсолютно индифферентного эльфа, - самый смертоносный пижон по эту сторону Мэлстрёма. Так что ты со своей "силой Тени" (в его голосе послышалась неподдельная ирония), может, и хороша, чтобы отбиться от мелкого хулиганья, но с серьёзной задачей мы справимся, поверь мне, куда лучше. Нам бы немного духовной поддержки... на всякий случай.
- Ну, хорошо. Только мне надо переодеться.
- Мы подождём, - сказал человек. Эльф так ни слова и не проронил.
Переодевшись у Кайлины наверху в походное платье, я рассовала по карманам бинты, мази, капли и - для экстренных ситуаций - запечатанные флаконы с маной. Парочка - человек с ухмылкой, эльф с непередаваемой скукой на лице - дожидалась меня на крыльце таверны.

Когда я уже совсем было вышла, в спину мне полетел ехидный смешок Ренды, сидевшей за чашкой мятного чая за крайним столом:
- Как ни изнуряй себя переходами в Тень, а мужчины всегда будут видеть в тебе только лекарку с целебными травками в сумке и словами утешения на устах. Помни об этом! Хотя завтра всё равно приходи.
Оседлав своих верховых птиц, мы взмыли в небо над Штормградом. Эльф летел чуть впереди, прямой как клинок и такой же бесстрастный. Скосив глаза, я взглянула на мужчину, летевшего бок о бок со мной: он сидел, слегка подавшись вперёд, и на лице его читалась радостная решимость.
Что ж, - подумала я про себя, устремляясь на северо-восток, прочь от разгорающегося заката, - может быть, всё не так уж плохо?..